Сентябрь

Сентябрь. Ночь. Все общество — свеча.
Но тень еще глядит из-за плеча
 в мои листы и роется в корнях
 оборванных. И призрак твой в сенях
 шуршит и булькает водою
и улыбается звездою
 в распахнутых рывком дверях.

Темнеет надо мною свет.
Вода затягивает след.

Да, сердце рвется все сильней к тебе,
и оттого оно — все дальше.
И в голосе моем все больше фальши.
Но ты ее сочти за долг судьбе,
за долг судьбе, не требующей крови
 и ранящей иглой тупой.
А если ты улыбку ждешь — постой!
Я улыбнусь. Улыбка над собой
 могильной долговечней кровли
 и легче дыма над печной трубой.

Эвтерпа, ты? Куда зашел я, а?
И что здесь подо мной: вода? трава?
отросток лиры вересковой,
изогнутый такой подковой,
что счастье чудится,
такой, что, может быть,
как перейти на иноходь с галопа
 так быстро и дыхания не сбить,
не ведаешь ни ты, ни Каллиопа.

 

 

Иосиф Бродский.
Новые стансы к Августе
 село Норенское , 1964 г.