Пятая годовщина

 

     Падучая звезда, тем паче - астероид
     на резкость без труда твой праздный взгляд настроит.
     Взгляни, взгляни туда, куда смотреть не стоит.

        ___

     Там хмурые леса стоят в своей рванине.
     Уйдя из точки "А", там поезд на равнине
     стремится в точку "Б". Которой нет в помине.

     Начала и концы там жизнь от взора прячет.
     Покойник там незрим, как тот, кто только зачат.
     Иначе -- среди птиц. Но птицы мало значат.

     Там в сумерках рояль бренчит в висках бемолью.
     Пиджак, вися в шкафу, там поедаем молью.
     Оцепеневший дуб кивает лукоморью.

        ___

     Там лужа во дворе, как площадь двух Америк.
     Там одиночка-мать вывозит дочку в скверик.
     Неугомонный Терек там ищет третий берег.

     Там дедушку в упор рассматривает внучек.
     И к звездам до сих пор там запускают жучек
     плюс офицеров, чьих не осознать получек.

     Там зелень щавеля смущает зелень лука.
     Жужжание пчелы там главный принцип звука.
     Там копия, щадя оригинал, безрука.

        ___

     Зимой в пустых садах трубят гипербореи,
     и ребер больше там у пыльной батареи
     в подъездах, чем у дам. И вообще быстрее

     нащупывает их рукой замерзшей странник.
     Там, наливая чай, ломают зуб о пряник.
     Там мучает охранник во сне штыка трехгранник.

     От дождевой струи там плохо спичке серной.
     Там говорят "свои" в дверях с усмешкой скверной.
     У рыбной чешуи в воде там цвет консервный.

        ___

     Там при словах "я за" течет со щек известка.
     Там в церкви образа коптит свеча из воска.
     Порой дает раза соседним странам войско.

     Там пышная сирень бушует в полисаде.
     Пивная цельный день лежит в глухой осаде.
     Там тот, кто впереди, похож на тех, кто сзади.

     Там в воздухе висят обрывки старых арий.
     Пшеница перешла, покинув герб, в гербарий.
     В лесах полно куниц и прочих ценных тварей.

        ___

     Там, лежучи плашмя на рядовой холстине,
     отбрасываешь тень, как пальма в Палестине.
     Особенно -- во сне. И, на манер пустыни,

     там сахарный песок пересекаем мухой.
     Там города стоят, как двинутые рюхой,
     и карта мира там замещена пеструхой,

     мычащей на бугре. Там схож закат с порезом.
     Там вдалеке завод дымит, гремит железом,
     не нужным никому: ни пьяным, ни тверезым.

        ___

     Там слышен крик совы, ей отвечает филин.
     Овацию листвы унять там вождь бессилен.
     Простую мысль, увы, пугает вид извилин.

     Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот.
     Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот.
     Там, грубо говоря, великий план запорот.

     Других примет там нет -- загадок, тайн, диковин.
     Пейзаж лишен примет и горизонт неровен.
     Там в моде серый цвет -- цвет времени и бревен.

        ___

     Я вырос в тех краях. Я говорил "закурим"
     их лучшему певцу. Был содержимым тюрем.
     Привык к свинцу небес и к айвазовским бурям.

     Там, думал, и умру -- от скуки, от испуга.
     Когда не от руки, так на руках у друга.
     Видать, не расчитал. Как квадратуру круга.

     Видать, не рассчитал. Зане в театре задник
     важнее, чем актер. Простор важней, чем всадник.
     Передних ног простор не отличит от задних.

        ___

     Теперь меня там нет. Означенной пропаже
     дивятся, может быть, лишь вазы в Эрмитаже.
     Отсутствие мое большой дыры в пейзаже

     не сделало; пустяк: дыра, -- но небольшая.
     Ее затянут мох или пучки лишая,
     гармонии тонов и проч. не нарушая.

     Теперь меня там нет. Об этом думать странно.
     Но было бы чудней изображать барана,
     дрожать, но раздражать на склоне дней тирана,

        ___

     паясничать. Ну что ж! на все свои законы:
     я не любил жлобства, не целовал иконы,
     и на одном мосту чугунный лик Горгоны

     казался в тех краях мне самым честным ликом.
     Зато столкнувшись с ним теперь, в его великом
     варьянте, я своим не подавился криком

     и не окаменел. Я слышу Музы лепет.
     Я чувствую нутром, как Парка нитку треплет:
     мой углекислый вздох пока что в вышних терпят,

        ___

     и без костей язык, до внятных звуков лаком,
     судьбу благодарит кириллицыным знаком.
     На то она судьба, чтоб понимать на всяком

     наречьи. Предо мной -- пространство в чистом виде.
     В нем места нет столпу, фонтану, пирамиде.
     В нем, судя по всему, я не нуждаюсь в гиде.

     Скрипи, мое перо, мой коготок, мой посох.
     Не подгоняй сих строк: забуксовав в отбросах,
     эпоха на колесах нас не догонит, босых.

        ___

     Мне нечего сказать ни греку, ни варягу.
     Зане не знаю я, в какую землю лягу.
     Скрипи, скрипи, перо! переводи бумагу.

 

 Иосиф Бродский

Пятая годовщина (1977)